Штази против мира
Сегодня мы познакомим вас с книгой Йенса Гизике «Концерн Мильке», вышедшей на немецком языке в издательстве «Deutsche Verlags-Anstalt». Эрих Мильке в течение нескольких десятилетий возглавлял министерство госбезопасности ГДР.
То есть книга рассказывает о «штази», о том, что представляла собою и как действовала тайная полиция ГДР. Автор этого очень подробного и интересного исследования работает в федеральном ведомстве, которое как раз и занимается архивами «штази».
Если брать в расчёте на душу населения, то ни в одной стране мира не было столь многочисленной спецслужбы, как в Восточной Германии.
В 1989 году, в канун падения Берлинской Стены, в штате Министерства госбезопасности ГДР состояло более девяноста тысяч сотрудников. То есть один сотрудник «штази» приходился, в среднем, на 180 жителей ГДР. Даже в СССР это соотношение было значительно меньше: один чекист приходился на шестьсот граждан страны. А, скажем, в Чехословакии – на полторы тысячи. Так что гэдээровские бойцы невидимого фронта побили все рекорды. Годовой бюджет «штази» составлял почти три миллиарда марок и в те годы, когда Восточная Германия попала в очень тяжёлое финансовое положение из–за сокращения поставок нефти из СССР и фактического отказа обанкротившихся Польши и Румынии возвращать долги братской ГДР.
Нередко можно встретить такую аргументацию: мол, нельзя подходить к спецслужбам с двойными стандартами, разведка нужна любой стране, и «штази», и КГБ делали большое, важное дело, их сотрудники «служили Отечеству», как сейчас любят говорить ветераны, и так далее, и тому подобное. Но давайте всё же называть вещи своими именами. Разведывательной и контрразведывательной работой занималась едва ли десятая часть сотрудников «штази». Не о «разведке» идёт речь, а о тайной идеологической полиции, жестоко подавлявшей любые проявления недовольства, служившей не Отечеству, не Родине и не народу, а партийно–государственной клике, о громадном репрессивном аппарате. В штате Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР было больше полумиллиона сотрудников. А все вместе взятые разведывательные и контрразведывательные службы Западной Германии, которые уж, конечно, никакими диссидентами или, скажем, выездными визами (их вообще в ФРГ не было и нет) никогда не занимались, насчитывали даже в разгар «холодной войны» пятнадцать тысяч человек. В «штази», напомню, работало более девяноста тысяч. Плюс военные спецслужбы, пограничные и транспортные войска… Это при том, что население ГДР было в четыре раза меньше, чем население ФРГ.
Но хватит цифр. Главное всё же, как подчёркивает в своей книге Йенс Гизике, – не количественное, а качественное отличие. «Штази» (как и КГБ, как и польская «безпека» или румынская «секуритате») создавались и действовали как щит и меч партии. Во всех соцстранах «органы» стали, по существу, государством в государстве. Ничего подобного на Западе, конечно, не было. Что бы там ни конструировали любители заговоров, но никакой реальной власти или вообще сколько–нибудь серьёзного влияния на политическую жизнь у секретных служб ФРГ, Франции, Великобритании, Соединённых Штатов нет. Разведка и контрразведка ФРГ, например, даже не имеют права совершать элементарные следственные действия: производить обыски, арестовывать, заводить уголовные дела, вести допросы. Всё это – прерогативы полиции и прокуратуры.
Однако вернёмся к «штази». Разумеется, шпионажем Министерство госбезопасности ГДР тоже занималось. Причём, Главное управление «А» (так называлась служба внешней разведки) достигло здесь поистине небывалых успехов, которым часто завидовали и учителя из советского КГБ. Это объясняется, прежде всего, тем агентам «штази» было легко и проникнуть в Западную Германию, где они, в основном, действовали, и раствориться в ней. Языкового барьера не существовало, а число иммигрантов из восточной части Германии в западную исчислялось миллионами: попробуй, вылови здесь разведчика–нелегала. Типична история самого знаменитого гэдээровского шпиона – Гюнтера Гийома, который в течение нескольких лет, вплоть до своего разоблачения в 1974–ом году, был личным референтом канцлера ФРГ Вилли Брандта. Вместе с женой, также сотрудницей госбезопасности, Гийом за двадцать лет до этого перебрался в Западную Германию и сделал здесь блестящую карьеру в социал-демократической партии.
Достаточно легко «штази» удавалось не только внедрять, но и вербовать агентуру в ФРГ. Сказывалась и то, что многим западным немцам трудно было воспринимать ГДР как «чужую» страну, и общность менталитета… Кроме того, «штази» очень щедро платило. Ну, разумеется, и методы психологического воздействия, компрометации, шантажа и подкупа были доведены до совершенства. Поэтому у «штази» были свои агенты и в политическом руководстве ФРГ, и в разведке, и в контрразведке… Только вот много ли толку от этого, в конечном итоге, было?
В очень тенденциозном предисловии доктора политических наук И. Н. Кузьмина к вышедшему в издательстве «Русич» русскому переводу известной книги корреспондента «Ассошиэйтед Пресс»Джона О. Кёлера «Штази» говорится: «Министерство государственной безопасности ГДР , его разведка и контрразведка (…) одержали верх в противодействии попыткам Запада подорвать устои (…) государства реального социализма в Восточной Германии». Ну, во–первых, можно поспорить насчёт успеха «штази», потому что не только устои государства реального социализма были, в конце концов, подорваны, но и само государство вообще перестало существовать. Однако интереснее в этой фразе другое – формулировка задач госбезопасности: «противодействовать попыткам Запада подорвать устои». Потому что под определение «подрывной деятельности» подходило всё, что было угодно партийно–государственному руководству, а вовсе не только классический шпионаж иностранных спецслужб. В конце семидесятых годов, например, в ГДР было осуждено за шпионаж более шестидесяти человек, но даже «ручной» суд признал лишь двадцать из них агентами империалистических разведок. Остальных осудили за то, что они, готовясь бежать на Запад, якобы собирались передать там врагу какую–то информацию, составляющую государственную тайну. То есть эти люди на самом деле просто хотели бежать из ГДР и им, чтобы дать бОльший срок, «впаяли» дополнительную статью.
Но даже таких «шпионов» было в Восточной Германии (подчеркнём ещё раз) всего несколько десятков. А вот политических заключённых, считая лишь с «оттепельного» 1960-го года до 89-го, когда пала Берлинская Стена, – свыше ста тысяч. Причём, больше не сажали в Восточной Германии лишь потому, что некуда было сажать: в отличие от Советского Союза, посылать своих диссидентов в «места не столь отдалённые» власти ГДР не могли, просто потому что страна маленькая, сибирских просторов в ней нет… Переполненные тюрьмы и огромные расходы на строжайший режим содержания политзаключённых всё чаще заставляли «штази» прибегать ко внесудебным преследованиям: людей, критически относившихся к режиму, травили, увольняли с работы, лишали всяких средств к существованию, распространяли о них мерзкие слухи, лишали гражданства… И неутомимо собирали на них компромат: кто с кем спит, кто выпивает, кому тайком привезли журнал «Плейбой» знакомые из–за границы, кто купил у спекулянта ботинки… «Мы должны знать всё, – любил говорить министр госбезопасности Эрих Мильке. – Ничто не должно ускользнуть от нашего внимания. В этом, товарищи, суть работы чекиста».
И офицеры «штази» вместе со своими стукачами строчили донесения, и пухли досье, стоявшие в сверхсекретном архиве МГБ, полки которого протянулись на 180 километров… Министерство госбезопасности опутало сетью осведомителей всю страну. Вербовали даже школьников. 170 тысяч человек были сексотами «штази». После падения Берлинской Стены и мирной революции в ГДР связанные с громкими разоблачениями доносчиков скандалы вспыхивали чуть ли не каждую неделю. В канун первых свободных выборов в ГДР (они прошли в марте 90–го года) стало известно, что лидер партии «Демократический перелом», возглавлявшей консервативный предвыборный блок (ему протежировал канцлер ФРГ Коль), Вольфганг Шнур, в течение многих лет поставлял «штази» информацию о диссидентах, к которым был близок. Он даже премии и награды получал за свой ударный труд. Главный соперник Шнура, лидер левого, социал-демократического предвыборного блока Ибрагим Манфред Бёме (тоже известный в диссидентских кругах) уже праздновал победу. Но затем выяснилось, что и Бёме был осведомителем госбезопасности. Победу на выборах одержал Христианско-демократический союз, и главой правительства стал его лидер де Мезьер. Однако позже разоблачили и де Мезьера…
Разумеется, было бы неправильным считать бывшую ГДР страной сплошных доносчиков. Как подчёркивает в своей книге Йенс Гизике, многие отказывались сотрудничать со «штази». Десятки, если не сотни информаторов (особенно много было таких в восьмидесятые годы) специально «расконспирировались», как это называлось на чекистском жаргоне, – то есть сообщали своим знакомым и родным, что дали обязательство сотрудничать с госбезопасностью.
Однако у «штази» были и более серьёзные методы запугивания инакомыслящих, чем сбор компромата на них и дискредитация. И даже более серьёзные, чем тюремное заключение. Одна из глав книги Йенса Гизике называется «Госбезопасность в роли палача». В ней рассказывается о покушениях, которые устраивало «штази». В 81–ом году только чудом удалось избежать смерти Вольфгангу Вельшу, который был в ГДР политзаключённым, а потом, после того, как его выпустили из тюрьмы и выслали в ФРГ, организовывал нелегальную переправку на Запад своих соотечественников. Как стало известно уже после объединения Германия и открытия архивов «штази», Вельша отравили по приказу начальства секретные сотрудники гэдээровской госбезопасности, которым удалось войти к нему в доверие.
В 1971-ом году спецгруппой «штази» был убит бывший восточногерманский политзаключённый Михаэль Гартеншлегер, который после высылки на Запад демонтировал самострельные установки на границе и которого чекистам удалось заманить в засаду.
Пока до конца невыясненными остались обстоятельства гибели известного футболиста Лутца Айгендорфа в 83-ем году. За четыре года до этого Айгендорф, игравший за восточноберлинское «Динамо», остался в ФРГ, куда динамовцы приехали на товарищеский матч. Министр госбезопасности Эрих Мильке с особой ревностью всегда опекал «свой» клуб «Динамо», был в ярости от побега Айгендорфа и требовал сурово наказать «предателя», «чтоб другим неповадно было». В архивах «штази» обнаружены сегодня также планы убийства известного диссидента, священника Райнера Эппельмана (он сегодня – депутат Бундестага). Его хотели отравить или спровоцировать автомобильную катастрофу. Эти планы, к счастью, остались неосуществлёнными. Причём, гэдээровских чекистов остановили вовсе не сомнения нравственного характера. Остановило другое. В 84-ом году руководству Польши пришлось отдать под суд четырёх сотрудников польской госбезопасности, которые убили священника–оппозиционера Ежи Попелюшко. Скандал был слишком громким, и начальство, поначалу покрывавшее убийц, в конце концов, решило пожертвовать «исполнителями». Сотрудники «штази» опасались, что и с ними может произойти что–то подобное, поэтому и отказалось от «мокрых дел».
К особенно неприглядным аспектам деятельности Министерства госбезопасности ГДР относится также поддержка международного терроризма. Около двух тысяч человек из пятнадцати стран мира прошли спецобучение в лагерях на территории ГДР. Обученные восточногерманскими инструкторами боевики и специалисты по конспиративной работе действовали по всему миру: от Занзибара и Анголы до Никарагуа и Палестины. Только в начале восьмидесятых годов, например, на курсах «штази» в Тойпитце и Каллинхене, на военных полигонах недалеко от Восточного Берлина, обучалось несколько десятков активистов различных исламских организаций, объявивших войну Израилю. Всех учили, в частности, и взрывному делу. В официальных (впрочем, тогда строжайше засекреченных) документах Политбюро это стыдливо называлось «антиимпериалистической солидарностью». Отчёты «штази» были в этом смысле откровеннее. Так, например, в одном из документов говорится о том, что в 1983–ем году Организация освобождения Палестины Арафата приобрела при посредничестве «штази» боеприпасов к автоматам советского производства АК–47 на общую сумму 1 877 600 долларов. А спустя четыре года полковник госбезопасности из Южного Йемена, вставшего, как тогда говорили, на социалистический путь развития, заказал от имени ООП оружия и боеприпасов ещё на полтора миллиона долларов. Среди заказанного были, например, пистолеты с глушителями и телескопические прицелы.
В одной из передач «Читального зала» я уже рассказывал подробно о взрыве в западноберлинской дискотеке «Ла Белль» в 86–ом году, организованном агентами Каддафи (в этой дискотеке часто бывали американские солдаты). В «штази» и даже в Политбюро ЦК СЕПГ прекрасно знали о готовящемся теракте, но ничего не сделали, чтобы помешать ливийцам. Но гэдээровские чекисты не просто терпели террористов, они активно им содействовали. В ГДР достаточно долго жили и разрабатывали здесь свои операции лидер группы «Чёрный сентябрь» Абу Дауд, главный организатор убийства израильских спортсменов на мюнхенской олимпиаде, мультимиллионер Абу Нидаль, считающийся после Усамы бен Ладена самым кровавым исламским террористом, и легендарный «Карлос» – Ильич Рамирес Санчес, который вместе со «штази» спланировал и подготовил взрыв во французском культурном центре «Мэзон де Франс», расположенном в Западном Берлине. Ну и, наконец, министерство госбезопасности ГДР долгие годы опекало и укрывало террористов из так называемой «Фракции Красной Армии», действовавшей в ФРГ. Десять террористов, ушедших на покой, получили новые паспорта и новые биографии и преспокойно жили в ГДР до самого падения Берлинской Стены, пока в архивах 22-го управления «штази» (оно, по идее, должно было заниматься борьбой с терроризмом) не обнаружили информацию о них. В 1990–ом году «красноармейцев» арестовали и судили.
Чего нельзя сказать о кадровых сотрудниках «штази». За небольшими исключениями они остались безнаказанными. Или слишком трудно доказать их личную вину, или истёк срок давности за такие преступления, как, например, незаконное лишение свободы, шантаж, нарушение неприкосновенности жилища и тайны почтовых отправлений, или, как в случае с многолетним начальником Главного управления «А» Маркусом Вольфом, Конституционный суд объединённой Германии решил, что судить бывших граждан ГДР за шпионаж против ФРГ нельзя. Впрочем, что касается генерала Вольфа, за что боролся, на то и напоролся. Маркус Вольф добивался (и добился в Конституционном суде) того, чтобы таких, как он, привлекали к ответственности лишь в случае нарушения законов ГДР. В результате его судили за организацию похищения. По западногерманским законам срок давности за такие преступления уже истёк, но по восточногерманским – ещё нет. Вольфа осудили, и он, в конце концов, сбежал в Россию.
Самого шефа «штази» Эриха Мильке тоже судили не за преступления министерства госбезопасности, а за убийство берлинских полицейских, с которых он в тридцатые годы начинал свою партийную и чекистскую карьеру. Но и он положенного срока не отсидел: его выпустили по состоянию здоровья.
Впрочем, соразмерность или несоразмерность кары за преступления, совершённые гэдээровцами бойцами невидимого фронта, и споры об исторической справедливости не относятся к темам книги Йенса Гизике. Он считает, что важнее получить максимально полную информацию о «штази» и сделать её достоянием как можно более широкого круга людей. Это эффективнее всяких судебных приговоров выработает у людей стойкое отвращение к тайной полиции, позволит разоблачить ложь тех, кто говорит о «разведчиках, служивших Отечеству», и тем самым поможет предотвратить в будущем создание подобных репрессивных органов, орудий тотального террора кучки людей, стоящих у власти. Вот поэтому мы и рассказали вам сегодня о книге Йенса Гизике «Концерн Мильке». Напомню, что она вышла на немецком языке в издательстве «Deutsche Verlags-Anstalt».