Тень полковника

Руководство Таджикистана выступило с обвинениями в адрес Узбекистана. Поводом послужили следственные мероприятия, которые проводились в республике в связи с двумя терактами, произошедшими в Душанбе в 2005 году, а также с убийством руководителя Военного института министерства обороны Таджикистана в январе 2006 года. Согласно заявлениям, прозвучавшим из Душанбе, эти преступления имеют выраженный «узбекский след». Из Душанбе сообщает Н. Бухари-заде:

Оба теракта, происшедшие в январе и июне 2005 года около здания МЧС Таджикистана, были совершены сторонниками Исламского Движения Узбекистана. Такое заявление в понедельник сделал журналистам министр внутренних дел Таджикистана Хумдин Шарипов. Он сообщил, что по подозрению в организации январского взрыва возле МЧС задержан некто Бахтиёр Амонбоев, уроженец Наманганской области Узбекистана, являющийся представителем ИДУ в Центральном Таджикистане. Его сообщниками стали двое жителей Душанбе, один из которых при задержании подорвал себя гранатой. Один из организаторов июньского взрыва также задержан, второй находится в розыске. Установлена связь этих людей с членами ИДУ. По словам Хумдина Шарипова, уже известен и мотив преступлений – оба взрыва были направлены против главы МЧС Мирзо Зиёева. В годы гражданской войны Зиёев был полевым командиром оппозиции и пользовался активной поддержкой боевиков ИДУ. Часть из них даже воевала на стороне Объединённой таджикской оппозиции. Но позже Мирзо Зиёев не выполнил просьбы членов ИДУ помочь им в переброске своих сил через Киргизию в Узбекистан. Задержанные утверждают, что Зиёев по началу дал согласие, а потом не выполнил своего обещания. И тогда Исламское движение Узбекистана решило отомстить своему бывшему союзнику. Говорит глава МВД Хумдин Шарипов:

- Согласно полученным в ходе расследования данным, представители ИДУ обратились к Мирзо Зиёеву с просьбой, чтобы он помог членам движения оружием, деньгами и людьми с тем, чтобы проникнуть на территорию Кыргызстана, а затем – в Узбекистан. Он пообещал им, что поможет, но, по словам подозреваемых, не выполнил обещания. Поэтому они решили наказать Зиёева – это и стало мотивом совершения терактов.

Узбекский след обнаружился и в другом громком деле. 31 января этого года в Душанбе был расстрелян начальник Военного института Минобороны Таджикистана Хакимшо Хафизов. Глава МВД, а затем и Генеральный прокурор республики Бободжон Бобохонов сообщили журналистам, что это преступление уже раскрыто. Двое задержанных по этому делу дали показания, что Хафизов был убит по заказу небезызвестного полковника Махмуда Худойбердыева, бывшего командира бригады Минобороны Таджикистана, поднявшего вооруженных мятеж в 1996 году и попытавшегося совершить госпереворот в 98-ом. Обе попытки путча были подавлены правительственными силами, а сам Худойбердыев с частью своих боевиков бежал за пределы республики. По некоторым данным, он нашёл укрытие в Узбекистане, хотя власти соседнего государства это отрицают. Мотивом убийства Хакимшо Хафизова, по версии Генпрокуратуры Таджикистана, также стала месть. До упомянутых событий Хафизов был начальником штаба в бригаде Худойбердыева. Однако позже их дороги разошлись, и Хафизов отказался помогать сторонникам Худойбердыева вооружением и финансами, из-за чего и поплатился жизнью. Как говорит Генпрокурор Таджикистана Бободжон Бобохонов, один из задержанных по подозрению в убийстве Хафизова, некто Камол Батыров в 2000-ом году в Узбекистане был приговорён к 13-ти годам тюрьмы за хранение наркотиков. Тем не менее, это не помешало ему совершить преступление в Таджикистане:

- Батыров Камол был осуждён судом города Термез Узбекистана по статье 273 к 13 годам лишения свободы. Он в тюрьме должен сидеть, а не ходить на свободе. А он за это время 16 раз приехал в Душанбе и обратно уехал в Узбекистан! Спрашивается: почему он разгуливает на свободе, когда должен сидеть 13 лет в тюрьме? Это вам информация для размышления.

Однако брошенной журналистам информацией к размышлению Генпрокурор не ограничился. Как выяснилось, к Узбекистану у таджикских правоохранительных органов есть и другие вопросы. Например, почему узбекские коллеги не отвечают на запросы таджикской стороны о выдаче опасных преступников? По этому поводу Бобохонов сказал следующее:

- Узбекистан ещё ни одного преступника нам не выдал. Наоборот, они там организуют и направляют к нам террористов, которые здесь занимаются террором, убийствами и другими преступлениями. А нам ещё ни одного важного для нас преступника не выдали!

Обвинения таджикской стороны в адрес Узбекистана звучат не впервые. Использование в качестве аргументов ссылок на раскрытые уголовные дела оставляют определенный осадок недоверия, поскольку по странной случайности в последнее время в тюрьму были посажены за редкими исключениями все влиятельные оппоненты президента страны, и характер ведения следствия и суда подвергался жесткой критике со стороны независимых наблюдателей. Насколько весомы нынешние утверждения Генерального прокурора Таджикистана? Этот вопрос «НВ» адресует российскому эксперту по Центральной Азии Аркадию Дубнову:

АД: Исходя из заявлений, которые были сделаны Генеральным прокурором Таджикистана, мне кажется, они выглядят весьма натянутыми. Единственное, на что ссылается Генеральный прокурор – это признательные показания двоих задержанных, которые указывают на Худойбердыева как на заказчика покушения. Я думаю, это скорее политическая демонстрация, связанная с необходимостью вновь напомнить большинству граждан Таджикистана, что наиболее реальной опасностью и внешней угрозой для страны и для нынешнего руководителя Таджикистана являются те, кто в Узбекистане укрывают врагов таджикского президента. Это история старая, и сегодня она всплыла не в последнюю очередь потому, что в ноябре нынешнего года в Таджикистане состоятся президентские выборы, и консолидировать таджикского избирателя, среди которого антиузбекские фобии весьма популярны, было бы очень кстати.

Еще недавно, в конце 90-х годов прошлого и самом начале этого века политический ландшафт Таджикистана определялся договоренностями между многочисленными группами полевых командиров, каждый из которых обладал влиянием в своем ареале, и своей армией. В какой степени Э.Рахмонову удалось хотя бы с военной точки зрения решить проблему централизации власти?

АД: 2006 год для руководства Таджикистана серьезно отличается от конца 90-х, или начала этого века. Военной опасности для режима Рахмонова сегодня не существует, если не брать в качестве серьезного аргумента опасность со стороны полковника Худойбердыева. За эти годы были фактически устранены опасности в виде боевиков таджикской оппозиции, отдельные очаги сопротивления которых были либо подавлены, либо «разведены» путем различных договоренностей и предоставлением различных постов или разрешением иметь какой-то бизнес в Таджикистане, но, самой главной опасностью для президента Рахмонова были группировки внутри его собственного клана, который его в свое время привел к власти. Это группировки народного фронта, кулябский клан и тому подобное. Самые яркие лидеры этого фронта уже давно в тюрьме – и бывший глава МВД Я.Салимов, и бывший командир президентской гвардии Г.Мирзоев, и М.Искандаров, лидер демократической партии и один из командиров вооруженной оппозиции. Сегодня, на мой взгляд, единственным серьезным противником Э.Рахмонова является формально второй человек во властной иерархии Таджикистана. Это спикер верхней палаты парламента, мэр Душанбе М. Убайдуллоев. Я более чем уверен, что он выдвинет свою кандидатуру на пост президента. Есть еще несколько заметных фигур на политическом небосклоне, но все они, в той или иной степени, блокированы. Они могут представлять определенную опасность в политическом, но не в военном отношении. Это К.Султонов, лидер партии «Тараккиет», это Р.Зоиров, лидер социал-демократической партии. Партия исламского возрождения фактически не представляет опасности для Э.Рахмонова, но здесь важно представлять себе, что ПИВТ – серьезный фактор для будущего внутриполитического напряжения в Таджикистане, потому что популярность ислама приобретает в Таджикистане все большее значение, и я не исключаю, что к следующим выборам представитель исламского религиозного течения станет реальным претендентом на власть. Этот фактор пользуется поддержкой Ирана, ПИВТ сегодня – самая богатая партия. И, я думаю, те силы в Иране, которые поддерживают ПИВТ, и одновременно сегодня поддерживают Рахмонова, исходят из того, что президентский срок Рахмонова (а сомневаться в том, что он будет объявлен победителем этих выборов, не приходится), будет последним.

Чем ответит Ташкент на заявления, прозвучавшие в Душанбе?

АД: Я уверен, что Ташкент не оставит это без внимания, но реакция не будет очень бурной и не будет исходить из верхнего этажа власти. Сейчас начнется массовая кампания в печати с уклоном, направленного против руководства, либо правоохранительных органов Таджикистана. Скорее всего, эта реакция последует не раньше, чем состоится заседание совета министров внутренних дел СНГ, которое будет проходить в Душанбе 21 апреля. Выступление главы МВД и Генпрокурора Таджикистана очевидно приурочено к этой дате. Именно там таджики хотят, видимо, дать бой узбекским коллегам, потребовав от них ответа на предъявленные в понедельник обвинения. Сегодня, мне кажется, Узбекистану не очень было бы выгодно поднимать серьезный политический шум в связи с этими событиями.