1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Австрийский режиссер о войне в Украине: Диалог возможен?

17 июня 2024 г.

Документальная пьеса Фолькера Шмидта - о том, как война повлияла на отношения российской и украинской актрис, разрушив их привычные жизни. На сцену берлинского театра вышла только российская исполнительца.

https://p.dw.com/p/4h99h
Спектакль "Peaces (Fragments of Love)", сцена
Спектакль "Peaces (Fragments of Love)"Фото: Viktoria Nazarova/Pressedienst Deutsches Theater

Австрийский режиссер Фолькер Шмидт представил в Берлине спектакль "Peaces (Fragments of Love)". Немецкая премьера прошла на сцене Deutsches Theater в рамках фестиваля современной драматургии ATT. Соавторами постановки стали российская актриса Кристина Исайкина и ее украинская коллега. Они же должны были сыграть главные роли. Документальная пьеса рассказывает, как война развела их на разные жизненные полюса. Перед самой премьерой украинская актриса назвала спектакль несвоевременным и вышла из проекта.

С прощальной смс-ки украинской актрисы теперь начинается спектакль. "Дорогой Фолькер, Кристина и команда. Я ухожу из проекта…". Полный текст сообщения проецируется на экран. Перед зрителем начинает разворачиваться драматическая история боли и разочарования. Спектакль начинается с реконструкции первых дней полномасштабного вторжения: актрисы выходят на митинг, протестуя против войны. Они страстно хотят одного и того же, но впервые между ними проходит трещина.

Украинская актриса осталась в спектакле только в видеозаписи, ее лицо скрыто. Зрителям показывают выжимку из многочасовых зум-созвонов актрис. Одна находится в Киеве, вторая - в Европе. Девушки говорят о своих чувствах, часто ссорятся, мирятся, продолжают поддерживать друг друга. Кажется, что глубина их переживаний несопоставима: украинка рассказывает о воздушных тревогах и смертях, Кристина Исайкина - об отношении к русским в Европе. И все-таки режиссер конструирует диалог, почти невозможный в данных условиях, и внимательно выслушивает боль каждой.

В спектакле также участвует казахская актриса Айдана Нурахимова, она читает монологи за украинку, играет в зарисовках московской жизни, рассказывает о своей судьбе. В завершении спектакля украинская актриса неожиданно "выходит" на поклон - по видеосвязи на смартфоне. Телефон держит в руке Кристина Исайкина, на его экране виден женский силуэт.

О том, как родился спектакль, с какими сложностями пришлось столкнуться участникам проекта, терапевтичности постановки и реакции зрителей режиссер Фолькер Шмидт и актриса Кристина Исайкина рассказали DW.

DW: Расскажите, как родился ваш спектакль? Что объединило вас, австрийского режиссера, российскую и украинскую актрис?

Фолькер Шмидт: Мы знаем друг друга довольно давно. Летом 22-го года Кристина приехала ко мне в Вену и рассказала, как она переживала начало войны 24 февраля. У нас возникла идея рассказать эту историю и сделать документальный театральный спектакль.

Кристина Исайкина: Мы хотели, чтобы в пьесе было две актрисы. Но у нас не получилось. Украинская актриса находилась в Украине, и ей было невозможно участвовать в спектакле по многим причинам. Об этом говорится в спектакле. Мы остались соавторами, но она не готова играть на одной сцене, выходить публично. Мы с уважением приняли ее позицию. Несколько раз она собиралась уйти из проекта, и вот наконец приняла окончательное решение незадолго до премьеры.

Фолькер Шмидт: Да, это был шок, потому что до премьеры оставалось пять недель. Я не знал, как к этому относиться. Тогда я очень быстро принял решение: давайте сделаем спектакль о том, почему она ушла, и возьмем это в качестве начальной точки истории. Так что ее история осталась в спектакле. Но в целом это было очень грустно. Мы пытались увидеть в этом плюсы, и одна из хороших сторон заключалась в том, что нам не нужно было, чтобы она в процессе спектакля подключалась через Zoom. Это было технически очень сложно, связь не всегда срабатывала.

Очень сложно делать подобный спектакль в обстоятельствах, когда конфликт не закончен, а развивается прямо сейчас. Это не то, когда я делаю спектакль о Второй мировой войне и истории моей бабушки. Это война, которая продолжается и влияет на всех нас. И ты не можешь ее оттолкнуть от себя, отстранится от нее в своей повседневной жизни, хотя конечно, мне так жить было бы проще. Это тяжело, но становится ясно, как может помочь театр в обстоятельствах такого конфликта, и на что он может быть способен.

- И на что способен театр в этих обстоятельствах?

Фолькер Шмидт: Поддерживать диалог. С одной стороны, театр нуждается в конфликте, так? Так что на сцене конфликт - это хорошо. И когда вы разворачиваете его, говорите о нем, обыгрываете его, то так вы можете попытаться найти способы его разрешения. И если можно найти способ справиться с конфликтом, тогда становится ясно, что война не нужна.

- Что было самым сложным в работе над спектаклем для вас как режиссера?

Фолькер Шмидт: Самой большой задачей для меня было стать посредником в этом конфликте. Часто бывали моменты, когда актрисам было трудно продолжать работу в проекте. Они часто приходили в отчаяние и не знали, как справиться с неразрешимыми противоречиями.

Этот проект помог мне увидеть чувства и переживания людей в обстоятельствах войны. С другой стороны, я увидел, как это - постоянно оправдываться, потому что ты русский, а люди вокруг сложили о тебе мнение, не зная ничего о тебе. Я вырос в период, когда в Европе царил мир, и национальность становилась все менее и менее важной. И вдруг паспорт человека снова обрел решающее значение. Особенно если это украинский или российский документ. Но мы все люди, так что к черту паспорт.

В спектакле я вспоминаю о Второй мировой войне и нацистском прошлом страны, и говорю, что общество смогло это пережить и измениться. А значит прийти к диалогу возможно. И это произойдет. Неизвестно, сколько времени это займет, да, но это произойдет, так или иначе.

DW: Каким вы видите будущее пьесы?

Фолькер Шмидт: Мы еще не знаем. Ситуация меняется каждый день. И это действительно очень сложная пьеса, не только по своему содержанию, но и технически. Возможно ли будет сыграть ее по прошествии времени, в других городах и странах? Мы решим это позже.

DW: Кристина, какие сейчас у вас отношения с украинской коллегой? Как на них повлиял спектакль?

Кристина Исайкина: Мы как-то не очень верили сначала, что этот проект вообще состоится, потому что он очень тяжело шел, и постоянно менялся контекст происходящего. То вроде бы было затишье, то конфликт разгорался с новой силой: опять обстрелы, то в одном городе произошла трагедия и погибли люди, то в другом... Было очень сложно подстроиться под реальность. При этом еще нужно найти компромисс, потому что вроде необходимо задеть болевые точки, но при этом не уничтожить человека.

Кристина Исайкина
Российская актриса Кристина Исайкина в спектакле "Peaces (Fragments of Love)"Фото: Viktoria Nazarova/Pressedienst Deutsches Theater

Мы остаемся в контакте. Конечно, наши отношения трансформируются. Мы давно не виделись, общаемся только онлайн, это тоже не объединяет. И еще такой разный контекст наших жизней. Я никогда не скрывалась от обстрелов, не боялась уснуть из-за воздушной тревоги. Возможно, ей сложно понять меня, мои переживания: что я уехала из России, и мне сейчас надо строить свою жизнь с нуля учитывая все обстоятельства, с которыми сталкиваются люди искусства с российскими паспортами.

- Кристина, в спектакле вы пытаетесь осмыслить свое чувство вины. Вы устали от этого чувства?

Кристина Исайкина: Да, я устала в какой-то момент. Наверное, это случилось спустя год с начала войны. Когда мы точно поняли, что будем делать спектакль, вот именно в тот самый момент я резко сдала. Я поняла, что меня это съело уже до такой степени, что я просто не выдержу этот проект, если я не начну работать над этим. Если я не пойму, кто вообще должен взять какую вину на себя, и если я не начну об этом говорить - открыто говорить, что мне больно, то это будет спектакль, который меня разрушит. Мне было стыдно озвучивать какие-то свои проблемы, признаваться, что мне тоже больно, как ранит риторика с хэштегом "русские террористы". Для меня этот спектакль стал терапевтичным, надеюсь для зрителя тоже.

- Есть в пьесе какой-то момент, который сложнее всего вам играть?

Кристина Исайкина: Мне сложнее всего выходить на сцену. Большую часть спектакля я играю онлайн, а потом в какой-то момент выхожу к зрителям. В день премьеры я подходила к Фолькеру и говорила: "Фолькер, я не знаю, кто придет на этот спектакль. Я очень боюсь. Я боюсь, что в меня чем-нибудь кинут или скажут: "Русский, езжай домой". Именно это был самый сложный момент - выйти и довериться публике.

В Вене я отыграла 8 спектаклей, и там зритель очень спокойный и вдумчивый, почти не смеялся. В Германии зритель остро реагирует на все: смеется, отвечает. Когда я впервые в этом спектакле появляюсь на сцене, то по тексту задаю публике вопрос: "Who are you?". И вдруг на премьере в Берлине я неожиданно слышу ответ на этот вопрос: "Russian". Так тихо-тихо, девушка из публики отвечает. Она подошла ко мне после спектакля, и сказала: "Я не знаю, что со мной произошло. Мне просто хотелось тебе сказать, что я здесь. Что я тоже из России".

- Как повлияла на вас война?

Кристина Исайкина: Знаете, мне кажется, я вдруг резко повзрослела. Мне было 33, и я жила достаточно стабильной и какой-то даже инфантильной жизнью. У меня, в принципе, все сложилось: я работала в театре, снималась, у меня были друзья и планы. Это был такой "мыльный пузырь" с очень узким взглядом на жизнь. После февраля 2022 года, мне пришлось принимать решения, которые были очень сложными для меня: нужно было резко начать разбираться, расставлять приоритеты и справляться с новой реальностью. Мне кажется, что я даже изменилась внешне. Я теперь все анализирую, больше слушаю себя, а не мнения из непонятных источников. Я перестаю слепо доверять людям и быть наивной, хотя так жить было гораздо проще.

 

Пропустить раздел Еще по теме

Еще по теме

Показать еще