"Я пою для того, чтобы людям стало светлее..."

О гастролях, о публике, о родине и о символике текстов песен– обо всем об этом - в интервью Бориса Гребенщикова "Немецкой волне".

Музыка неслась из открытых дверей небольшого ночного клуба "Kantine", затерянного где-то ближе к окраине Кельна, между ангарами, пустырем и сараями, которые местные художники приспособили под свои мастерские. Притихшие в ожидании непривычной публики официанты в последний раз протирали барные стойки, раскладывали на них картонные круглые подставки под пиво, подвигали поближе к себе сверкающие, свежевымытые стаканы и иногда поглядывали на сцену. Там репетировал человек с косичкой вместо бороды и в белой рубашке с намалеванной на ней мишенью, время от времени перекидываясь словами с бородачами в кожанках. БГ репетировал.

- С чем пожаловали в Германию на этот раз?

- Группа "Аквариум", членом которой я являюсь уже тридцать лет, приехала сюда с концертом. Сегодня мы играем в Кельне.

- Что будете представлять?

- Мы только что выпустили новый альбом, который называется "Песни рыбака" и значительную часть его мы сегодня сыграем.

- В прошлом альбоме Вы использовали такой замечательный инструмент, как дудук, а в новом ... индийские инструменты. Это случайно или Вы ищете новые возможности в своей музыке?

- Но мне всегда казалось, что делать одно и то же - это скучно и постыдно. Это песни все писались как противоядие к тому, что происходит в принципе на русскоязычной сцене, когда очень много шумных, без всякой музыки песен, в которых все, в основном, поют о том, как плохо... И мне захотелось, чтобы появилась хоть одна пластинка, на которой людям не будет плохо, на которой людям будет хорошо. И все эти песни написались со здоровым хохотом. И как-то так получилось, само по себе, что мне пришло в голову, что есть еще возможность мою любимую индийскую музыку тоже к этому подмешать. Я созвонился со своими друзьями в Дели, и довольно быстро мы поехали туда, два раза мы туда ездили, записывали огромное количество индийских музыкантов и так я осуществил свою давнишнюю мечту, о слиянии русской музыки и индийской. Потому что в музыке индийского нет ничего, кроме самих инструментов. Что приятно. Получился такой, очень смешной гибрид. От которого мне на сердце, лично, хорошо, и судя по реакции моих друзей, им тоже хорошо. То есть, мы добились своей цели, мы записали пластинку, от которой людям хорошо... Там нет никакого спид-металла или, там, треша, этого нет, на этой пластинке... С моей точки зрения, она веселая.

- А кому посвящена песня "Зимняя роза"?

- Мне кажется, что с моей стороны было бы не хорошо навязывать кому-то свои мысли по поводу песен. Песни рождаются не зависимо от меня, я их просто записываю. Поэтому, у меня могут быть одни мысли, у кого-то другого могут быть другие мысли. Так что, все песни Богу посвящены.

- А вот по поводу мыслей, которые рождаются, для меня лично в последних альбомах Аквариума тексты сильно усложнились, то есть над ними надо больше думать... И нужно ли додумывать все эти символы?

- Я думаю, что это на совести каждого. Если человек хочет додумывать – там есть что додумывать, если человек воспринимает музыку как эмоцию, это там тоже есть. И там много того, о чем я даже никогда не смогу сказать, потому что там все на очень личном, на тайном уровне. Мне всегда хотелось играть музыку, от которой мне самому не будет скучно. Поэтому песни пишутся такие, что проходит много лет, а мне всё ещё интересно их петь.

- Есть там эффект головоломки, особенно в последних песнях?

- ...Я никогда не писал ни одного слова, за которое я бы не отвечал... Если задаться целью расшифровать все это, там есть, что расшифровывать. Но для этого нужно знать ряд мифологий, по крайней мере, и ориентироваться в этом во всем. Но если люди не хотят этим заниматься, там и без этого достаточно всего.

- ...Вам не обидно, если люди половины не поймут?

- Нет, люди все равно не понимают, не половину, а даже больше. Но дело не в этом, я пою для того, чтобы людям на самом деле стало светлее... И я всю жизнь стараюсь научиться писать песни, где не будет нытья, а где будет все-таки что-то, что людей будет поднимать, возвышать.

- Когда я слушаю старые песни Аквариума, и других наших рокеров, Наутилуса, например, раньше в текстах был отголосок ломки системы, Союза, была такая жесткая почва под ногами. Чувствовалось, что люди борются, а сейчас, надо против чего-то бороться?

- ...Ну, как мне кажется, когда люди боролись против системы, они в первую очередь боролись с самими собой. Потому что система никого не заставляла... Просто удобнее было жить с системой. Масса людей удобно жила. Боролись только отдельные единицы. А в основном, так называемый бунт в музыке, происходит из-за того, что человек живет плохо, и он мучается, не понимает, почему он живет плохо и пытается всех обвинить, а Совок же был не виноват в том, что люди потребляли то, что они потребляли. Сейчас никакого Совка уже нет 10 лет, больше, а люди сами вернулись к тому, что им советская власть впихивала. И вся эта чудовищная эстрадная музыка, она стала еще более чудовищной, и люди с удовольствием ее потребляют. Как сказано в Библии, псы вернуться на блевотину свою, если быть точным в цитате. Поэтому людям удобно потреблять ту жвачку, от которой уже ничего не хочется. Поэтому, если хочется бороться, всегда есть, с чем бороться. Вот именно с этим. Но не с людьми, которые это исполняют, а с потребителем в себя.

Пока я мы беседовали с Гребенщиковым, у входа в ночной клуб уже собралось много молодых и не очень молодых людей. В основном, конечно, публика была русской. Были и немцы, а, кроме того, выходцы из Восточной Европы. Катаржина из Польши, например, скучает по атмосфере Восточной Европы, по славянской культуре:

"Мы пришли сюда потому, что мы скучаем по атмосфере Восточной Европы. Я еще не разу не была на "Аквариуме", но я читала тексты песен, а кроме того, много читало о группе. Я могу себе представить, что в сейчас где-нибудь проходит и более примечательный концерт, но именно сюда я пришла, как уже говорила, из-за тоски по родному, по славянской культуре".

А вот что думает по поводу тоски по родному и вообще о понятии "родина" Гребенщиков:

- Лично для меня родина – это вся земля, поэтому я не понимаю, по какой родине можно тосковать... Поэтому ностальгия, как мне кажется, это все-таки немножко чуть-чуть придуманное.

- Ее нет?

- Ну ведь люди часто придумывают себе какие-то специальные штучки, чтобы как-то отличаться от всех остальных. Поэтому хочешь избавится от ностальгии – вот тебе, пожалуйста, Красноярск, вот тебе Краснодар.

- А у вас были мысли переехать за границу?

- У меня никогда не было мыслей переехать за границу, потому что я не вижу в этом смысла. Зачем я буду платить налоги в другом месте, когда в России можно легко и спокойно с этим разобраться. А билеты на самолет из России в любую другую точку мира, как правило, дешевле. И Россия для меня лично является идеальным местом, в котором я могу собраться с мыслями и что-то сделать. Поэтому у меня нет никакой необходимости никуда перебираться. Я себя не чувствую скованно в России. Мне очень многое там не нравится, как и любому нормальному человеку. И хамство, и грязь, и воровство не могут нравиться... То есть, что-то менять, даже зная, что это обречено на провал нужно. Здесь и так же люди живут нормально, а там нужно биться, чтобы людей чуть-чуть пробудить, чтобы они захотели немножко поднять голову.

Интервью закончилось, потом закончилась и репетиция. Последние минуты тишины заполнили зал. Бритая наголо немецкая девочка-барменша, трогательно неловкая в своем желании походить на мужчину, открыла путь посетителям, и клуб загомонил, наполняясь русской речью. Концерт начался.