Защищая режим Мугабе, Кремль думает о собственных перспективах

Особое разочарование в большинстве стран Запада вызвала та внезапность, с которой Россия решила наложить вето: ведь только накануне новый российский президент Дмитрий Медведев вместе с другими главами государств-членов "большой восьмерки" осудил разгул насилия, которым сопровождались выборы в Зимбабве.

Итоговое заявление участников саммита содержит угрозу применения "финансовых и прочих мер против лиц, повинных в насилии". По мнению американских наблюдателей, западные страны исходили из того, что Китай, несмотря на тесные экономические связи с Африкой, не захочет использовать право вето в одиночку. Неожиданный разворот России на 180 градусов избавил Китай от этой неловкости. Перед правительствами стран Запада, которым предстоит теперь сотрудничать с Медведевым в решении многих острых проблем – от иранской до северокорейской – российское вето поставило ряд серьезных вопросов.

Что это – отсутствие здравомыслия у нового российского лидера? Или весомее оказалось мнение других людей – например, Путина, нынешнего премьер-министра, формально отвечающего теперь за внешнюю политику? Или мрачный настрой России является отражением ее недовольства по другим поводам – таким, как заявления США в поддержку Грузии или размещение американских систем ПРО в Чехии?

Есть и другие вопросы: руководствовалась ли Россия собственными конкретными интересами на юге Африки или просто действовала в пику Западу? Не становится ли ООН ареной возврата к временам холодной войны, когда советские лидеры вроде Хрущева и его главного дипломата Громыко препирались с Западом по любому поводу?

Кремль, в свою очередь, отреагировал на недовольство Запада с раздражением. Внешняя политика России мало изменилась с тех пор, как к власти пришел Медведев. Правда, он избегает присущего Путину воинственного тона, но никаких признаков потепления в отношениях между Москвой и Западом не наблюдается. А даже если он к этому и стремится, складывается впечатление, что он не обладает реальной властью принимать независимые решения – по крайней мере, пока.

Но почему Россия вступила в конфронтацию с Западом из-за страны, с которой ее, по всей видимости, ничего не связывает? Наблюдатели называют причину: осуждение Мугабе за подтасовку выборов и нарушение прав человека может вызвать нежелательные ассоциации с Россией. Намек на это содержится и в заявлении российского МИДа: он выражает опасение, что преследование Мугабе создаст "опасный прецедент, открыв Совету Безопасности путь к вмешательству во внутренние дела других стран из-за различных политических событий, в том числе, из-за выборов".

С учетом диктаторской природы многих дружественных России режимов вроде белорусского, а также ее собственной отнюдь не безупречной репутации в том, что касается прав человека и выборов, вполне понятно, что Россия была крайне недовольна перспективой карательных санкций против Зимбабве. "В такой ситуации надежды Запада на то, что Россия поддержит Америку в ее борьбе против режима Мугабе, свидетельствует о полном непонимании российских политических механизмов, – считает Дмитрий Тренин из московского центра Карнеги. – Сегодня Россия делит весь мир на Америку и ее послушных друзей, с одной стороны, и на "суверенные" государства вроде Китая, Индии и Южной Африки, с другой. Поскольку Россия видит себя рупором этого второго лагеря, ее вето было вполне логичным".

Игорь Сечин, один из ближайших соратников Путина, был некогда советским "переводчиком" в Мозамбике, когда эта страна была охвачена марксистской лихорадкой. Но даже в те дни отношение Советского Союза к Африке носило двойственный характер: раздавая повстанцам оружие, советские эмиссары шепотом выражали расистские опасения: а что будет, если власть захватят черные?

Однако Советский Союз был уже тогда крайне разочарован тем, что его щедрость не приводит к усилению политического влияния. Да и в более поздние времена Россия полуофициально признавала, что рассматривает Африку как арену соперничества с Западом. Но в сравнении с Китаем попытки России противостоять Западу в Африке представляются весьма слабыми. Многие наблюдатели полагают, что стремление Кремля ввязываться в геополитические игры на всех фронтах, в конечном счете, выгодно лишь Китаю, который охотно уступает России сомнительную честь лобызаться с диктаторами.

Но если Россия переусердствует, если у нее войдет в привычку по любому поводу решительно и грубо говорить "нет", как это делал некогда Громыко, то это подорвет престиж и эффективность Совета Безопасности ООН. Тогда в проигрыше окажутся все его постоянные члены, особенно наименее сильные из них.

Подготовил Владимир Фрадкин