Аналитик ECFR: Несмотря на кризисы, ЕС не утратил единства

Общий уровень единства стран-членов Евросоюза повысился в период с 2007 по 2014 год. К такому выводу пришли аналитики исследовательского центра Европейский совет по международным отношениям (ECFR). Соответствующий доклад под названием "Осмысление вызова единству Европы" был опубликован в среду, 11 мая.

ECFR измерил единство ЕС на двух уровнях - структурном (торгово-экономические связи, общие проекты) и индивидуальном (персональная вовлеченность, опыт личного взаимодействия, отношение граждан к ЕС), выделив 32 различных фактора для оценки. Автор доклада Йозеф Яннинг (Josef Janning) рассказал DW о том, насколько ощущают внутриевропейское единство в разных странах-членах ЕС и где тенденции к евроскептицизму выражены столь же ярко, как в Великобритании.

DW: Господин Яннинг, насколько Европа прониклась Евросоюзом?

Йозеф Яннинг: Довольно сильно. От экономики, торговли, безграничного передвижения по ЕС вплоть до личного опыта отдельных людей, их встреч. С другой стороны, мы были удивлены, как мало принесли десятилетия европейской интеграции. В том, что касается сплоченности, как показывает наш барометр, еще достаточно пространства для совершенствования.

- Что больше всего мешало в рассматриваемый вами период достижению единства стран в рамках ЕС?

- Наиболее масштабный фактор, который мы наблюдали, - это финансовый и впоследствии долговой кризис. На отдельные государства, чья экономика понесла большие потери, он оказал заметное влияние. Там отношение к ЕС стало гораздо более критичным. С другой стороны, мы видим, что это не относится к ЕС в целом. Несмотря на годы финансового кризиса, ряд политических конфликтов и различные дебаты за эти годы, когда один экстренный саммит следовал за другим, общий уровень одобрения и общий уровень единства в Евросоюзе остается сравнительно стабильным. Более того, в странах Центральной и Восточной Европы, сравнительно недавно вступивших в ЕС, показатели единства даже заметно растут.

- Какие факторы способствовали усилению единства ЕС?

- Прежде всего, тот факт, что сравнительно новые страны-члены ЕС начали извлекать дивиденды из своего членства в организации. Экономика этих государств стала больше ориентироваться на Европу, увеличивается объем инвестиций в их инфраструктуру (в первую очередь через увеличение вливаний европейских структурных фондов). То есть сотрудничество в так называемом структурном измерении идет резко вверх. Отчасти за ним следует и единство на индивидуальном уровне, хотя и заметно медленнее, чем на структурном макроуровне.

- В каких странах показатели единства выше всего, кто чувствует себя действительно тесно связанным с ЕС, а кто наоборот?

- В основном, на лидирующих позициях по этому показателю находятся небольшие государства. Прототип европейского государства, которое уже практически невозможно представить без ЕС, - Люксембург. Но также довольно высокие показатели в Бельгии и Нидерландах. Страны Балтии на удивление сильны в структурном измерении, но и относительно сильны на индивидуальном уровне. Словакия также расположилась поблизости в этом рейтинге. Экономический центр ЕС в виде Германии с Францией тоже показывает неплохие результаты. Но все же тенденция такова: ведущие позиции занимают более мелкие и экономически успешные страны со сбалансированной социальной системой.

Интересен пример Венгрии. На данный момент она почти достигла уровня Люксембурга в плане взаимосвязей, переплетения с другими членами ЕС на макроуровне экономики, торговли и финансов. Но нет ни одного другого государства Евросоюза, в котором показатели личного опыта граждан и их отношения к ЕС были бы ниже. То есть здесь существует целая пропасть между двумя измерениями - структурным и индивидуальным.

- В июне пройдет референдум в Великобритании, на котором решится, останутся ли британцы в ЕС. Что будет с Евросоюзом в случае отрицательного ответа?

- Разумеется, это было бы ударом для единства ЕС, потому что европейская интеграция живет продвижением вперед. Если же одна из стран, в частности, Великобритания выйдет из состава ЕС, это будет шаг назад. Наше исследование демонстрирует, что совокупный показатель структурных и индивидуальных факторов единства с ЕС в Великобритании ниже, чем где бы то ни было. То есть мы понимаем, почему дебаты о выходе из Евросоюза оказались здесь столь "взрывоопасными". Привязанность людей к Евросоюзу и структурная связь страны с ЕС выражена здесь меньше, чем где либо.

- Если следовать той же логике, какие еще страны могут поставить вопрос выхода из ЕС?

- Например, Италия за годы кризиса довольно близко подошла к позиции Великобритании. Хотя не думаю, что выход итальянцев из ЕС очень уж вероятен, потому что в Италии традиционно невероятно сильна проевропейская политическая риторика. Это связано отчасти с тем, что многие итальянцы считают свое государство "недостаточным". Полагаю, что даже самые популистски настроенные итальянцы не столь хорошего мнения о собственном государстве, как британские популисты. Как минимум, это удержит Италию в ЕС.

Важно также понимать, что низкие показатели единства не означают автоматически проведение референдума о выходе из ЕС, да еще и с негативным исходом. Это значит лишь, что если эти сравнительно меньшие связи с ЕС используют какие-то политические силы, тогда все действительно может закончиться выходом из Евросоюза.

- В своем исследовании вы показали, в чем и где есть нехватка внутренней интеграции в рамках ЕС. Как политики могут или должны отреагировать на эти данные?

- Мы наблюдаем, что аспекты, формирующие единство ЕС, становятся более разнообразными, чем раньше. Для политики это означает, что стратегии донесения до людей идеи единства Европы тоже должны стать более дифференцированными. Необходимо представить европейцам эти многочисленные измерения единства ЕС, сделав их осязаемыми. Думаю, многие люди не осознают до конца, насколько тесно переплетена Европа, в которой они живут. Потому что очень часто слово единство используется в общем смысле как какое-то ощущение. Мы же хотим показать, что это могло бы быть чем-то большим, нежели только ощущение.

Смотрите также: