Актер Театра.doc: "Может, мне когда-нибудь станет страшно"

В октябре этого года независимый Театр.doc в третий раз в своей, в общем-то, недолгой истории остался в Москве без помещения. Театр выселяли под разными формальными предлогами, но здесь никто не сомневается: настоящие мотивы - политического характера. Слишком острые постановки, слишком острые темы... Весной с разницей в месяц скончались его основатели Елена Гремина и Михаил Угаров. Театр без художественных руководителей продолжает свою работу и сейчас привез в Берлин, нафестиваль "Российская театральная весна", два спектакля. Что теперь будет с "Доком"? Корреспондент DW встретилась с актерами спектакля "Язычники" и замдиректором театра Викторией Холодовой.

DW: Театр.doc в очередной раз выселили из помещения, которое он вместе со своими зрителями и отремонтировал. Где вы теперь будете показывать свои спектакли?

Валентин Самохин, актер: Помещение строится. Это будет не только помещение Театра.doc, мы будем делить его с Gogol School, школой при "Гоголь-центре". Это собственность Ильи Ромашко, создателя школы. Но все время сдвигают сроки сдачи: сначала речь шла о ноябре, теперь - о декабре, но очевидно, что до февраля там ничего не откроется. Сейчас мы играем на дружественных площадках, в трех местах в Москве. Мы это называем московскими гастролями. Так говорила Елена Анатольевна Гремина. Я пока не видел то новое здание, но знаю, что там будет два зала и большая вместимость.

Виктория Холодова: Часть этого пространства нам будут сдавать в аренду. Но сейчас нам нужно решить несколько проблем: с отоплением и вентиляцией. Будем работать на Курской, недалеко от "Гоголь-Центра". При этом нет гарантии, что мы долго проживем в этом помещении. Когда нас выселили, мы не бегали по Москве в поисках помещения, но нам никто и не сказал: "Ребята, давайте, показывайте на нашей сцене".

- А Gogol School не боится находиться с вами в одном помещении?

Валентин Самохин: Видимо, боится. Более того, нам было сказано напрямую: если возникнут конфликты на уровне политики, Илья не знает, как будет реагировать. Но это его помещение и его право. Пока мы спокойно играем на сцене детской театральной студии, на других площадках.

Виктория Холодова: К сожалению, если в России властные государственные структуры захотят кого-то прижать, они смогут это сделать. Все понимают, что нас в любой момент могут отправить на улицу.

Театр без руководителей

- Как сейчас работает театр, который потерял главных создателей и руководителей?

Дмитрий Уросов, актер: Мне кажется, это уникальная система самоорганизации. Театр.doc никогда не существовал как централизованное государство. Это всегда были группы, которые собирались и работали. Конечно, мы потеряли художественный ориентир. Мы пока не знаем, как будем развиваться дальше. Создали некий худсовет, но пока все непонятно.

Изабель Эйдлен, актриса: Актеры и администраторы держатся вместе, стараются двигаться. Нам надо вести корабль дальше. Замены руководителям нет.

- Театр.doc называют ведущим независимым театром России. В чем эта независимость проявляется?

Елена Нестерова, актриса: Мы можем делать все, абсолютно все.

Изабель Эйдлен: В Театре.doc много разносторонних спектаклей, это многогранный театр. Здесь играют не только артисты, но и обычные люди, расказывают о своей судьбе. В государственных театрах много запретов: я это знаю, потому что работаю и на других сценах.

Деньги и Театр.doc

- Откуда у театра деньги?

Дмитрий Уросов: Мы год репетировали "Язычников" и делали это абсолютно бесплатно. Потом нашлись 20 тысяч рублей на постановку. Михаил Угаров буквально достал эти деньги из кармана и сказал, мол, вот держите, оденьтесь. Мы получаем деньги от продаж билетов. При этом цены очень  демократичные: около 1200 рублей.

Татьяна Владимирова, актриса: Мы не знали, что Елена Гремина почти все свои заработанные деньги отдавала в театр. Я думала, у нас есть какой-то крупный спонсор, но оказалось, что это ее личные деньги.

Виктория Холодова: У нас бывают гранты, в частности, от фонда Михаила Прохорова и немецкого фонда Генриха Бёлля (Heinrich-Böll-Stiftung), но на конкретные проекты. Если едем на гастроли, нам платят гонорары, потом эти деньги мы тратим на текущие расходы.

- Почему вас несколько раз выселяли, почему к вам несколько раз наведывались силовики?

Дмитрий Уросов: Как же! Какой-то непонятный независимый театр организует "провокационные вещи" против действующей власти! Вот людей посылают, и они заваривают двери. Скажем, обвиняют в несоблюдении правил противопожарной безопасности. Да еще выселяли под предлогом, что помещение нужно, что там что-то откроют.

Татьяна Владимирова: При этом в подвале в Трехпрудном переулке, где мы играли 12 лет и откуда нас выселили в 2014 году, до сих пор ничего нет, даже табличка нашего театра осталась. Забавно, что на Спартаковской, в нашем втором помещении, открыли после нашего выселения кафе "Советское время", но оно уже закрылось. Сейчас там все заросло. Обидно, мы сделали такой хороший ремонт...

Театр и религия

- "Дело Серебренникова" не заставило вас быть, скажем так, аккуратнее, чтобы лишний раз не напрашиваться?

Татьяна Владимирова: Это у всех государственных театров Москвы сейчас существует. Люди стали аккуратнее в плане денег и выражений. А у нас сверху никого нет, мы ничего не получаем.

Валентин Самохин: История ведь о госденьгах, а у нас их нет. За это зацепить нельзя. Летом Юлия Ауг сделала спектакль про чеченского правозащитника, в котором я задействован. Еще несколько лет назад Михаил Угаров говорил: "что-то с ментами - ладно, но вот с Рамзаном лучше не связываться". Тем не менее, мы сделали этот спектакль. Может, мне когда-нибудь станет страшно. Возможно, скоро вы увидите пост на Facebook, где я извиняюсь перед всем чеченским народом и Рамзаном Ахматовичем.

- Спекталь "Язычники", который вы привезли в Берлин, про религию. С ним не было проблем?

Дмитрий Уросов: Он появился еще до выхода всех этих статей об оскорблении чувств верующих. Может, потому что он давно идет, к нему нет вопросов. К нам приходили церковные служащие, которые потом говорили: "Вот бы всех прихожан через вас пропускать". Один священник сказал, что именно этот спектакль и есть про христианство.

Изабель Эйдлен: Спектакль не о религии, а о мере. О мере во всем - в вере, любви.

- Кто обычно приходит к вам на спектакли? Зрители Театра.doc - кто они?

Татьяна Владимирова: Приходят люди разные, но определенных интересов. К нам приходят подготовленными. Мы наблюдаем, как во время спектакля меняется публика в первых рядах. Сидят эдакие полковники милиции со своими женами и камеными лицами. А к концу спектакля у девушек слезы, течет тушь.

Дмитрий Уросов: В вечерних платьях и смокингах - единицы. Но они, наверное, смотрят на рейтинг спектакля и отзывы о нем и поэтому спускаются в подвал.

Смотрите также: